Стивен кинг как написать книгу

Как писать книги

Если не указано иное, все примеры прозы, хорошей и плохой, принадлежат автору.

«Честность – лучшая политика».

В начале девяностых (может быть, где-то в девяносто втором, но хорошее время трудно вспомнить точно) я вступил в рок-группу, состоящую в основном из писателей. «Рок-Боттом-Римейндерс» была выдумкой Кэти Кеймен Голдмарк, книжной обозревательницы и музыкантши из Сан-Франциско. В группу входили: Дейв Барри – гитара, Ридли Пирсон – бас-гитара, Барбара Кинг – клавишные, Роберт Фалгэм – мандолина, и я – ритм-гитара. Было еще трио «поющих девиц», а-ля «Дикси Капс», составленное (обычно) из Кэти, Тад Бартимус и Эми Тан.

Группа намечалась как разовая – мы собирались сыграть два представления на Американской книжной ярмарке, рассмешить публику, вспомнить зря потраченную юность и разбежаться.

Это не получилось, потому что группа так и не распалась. Оказалось, что нам слишком нравится играть вместе, чтобы это прекратить, и с парой «подставных» музыкантов на саксе и ударных (а в ранние времена с нами был наш музыкальный гуру Эл Купер как сердце группы) мы звучали ничего себе. Можно было бы даже заплатить, чтобы нас послушать. Не кучу денег, не по цене лучших стритбэндов, но столько, сколько в прежние времена называли «на закусь». Мы поехали с группой в тур, написали о ней книгу (моя жена записала фонограмму и танцевала под нее, когда ей хотелось, то есть часто) и продолжали себе играть – иногда как «Римейндерс», иногда под именем «Раймонд Беррз Легз». Люди приходили и уходили – колумнист Митч Албом сменил Барбару на клавишных, а Эл больше не играет с группой, потому что они с Кэти не уживаются, – но ядро осталось, как было: Кэти, Эми, Ридли, Дейв, Митч Албум и я… плюс еще Джош Келли на ударных и Эразмо Паоло на саксе.

Делаем мы это ради музыки, но и ради компании тоже. Нам друг с другом хорошо, и у нас есть шанс поговорить иногда о настоящей работе, ежедневной работе, которую нам всегда советуют не бросать. Мы – писатели и потому никогда не спрашиваем друг у друга, где мы берем идеи. Мы знаем, что не знаем.

Однажды вечером мы ели китайскую еду перед концертом в Майами-Бич, и я спросил Эми, есть ли вопрос, который ей никогда не задавали на вечерах вопросов и ответов, случающихся после выступления практически любого писателя. Вопрос, на который никогда не найти ответа, когда стоишь перед группой фэнов, пораженных видом живого автора, и делаешь вид, что ты даже штаны надеваешь не так, как это делают обыкновенные люди. Эми помолчала, очень тщательно обдумывая, и потом сказала: «Никто никогда не спрашивал о языке».

За этот ответ я у нее навечно в долгу. Я уже год вертел в голове мысль написать книгу о писательстве, но каждый раз отступал, потому что не понимал своих мотивов. С чего бы это мне хотеть написать книгу о писательстве? С чего я взял, что у меня есть что сказать?

Очевидный ответ: потому что человек, который столько книг продал, наверняка может что-то стоящее сказать о том, как их пишут. Но очевидный ответ не всегда верный. Полковник Сандерс продал чертову уйму жареных цыплят, но не думаю, что каждый мечтает узнать, как он это делает. Если уж мне хватает самонадеянности рассказывать людям, как писать книги, видимо, на то должна быть более веская причина, чем мой успех у публики. Другими словами, я не хотел писать книгу, даже такую короткую, если потом чувствовал бы себя либо литературной пустышкой, либо трансцендентальным кретином. Таких книг – и таких писателей – сегодня на рынке и без меня полно. Так что спасибо.

Но Эми была права: о языке никто никогда не спрашивает. Спрашивают Де Лилло, Апдайков и Стайронов, но не авторов популярных романов. Хотя многие из нас, пролетариев, тоже пекутся о языке – в меру своих скромных сил, и страстно пекутся об искусстве и ремесле рассказчика историй на бумаге. Дальше следует попытка кратко и просто записать, как я пришел к ремеслу, что я теперь о нем знаю и как это делается. Я говорю о ежедневной работе; о языке.

Эта книга посвящается Эми Тан, которая очень просто и прямо сказала мне, что писать такую книгу можно.

Книга эта короткая, потому что почти все книги о писательстве набиты враньем. Авторы беллетристики (я говорю и о присутствующих) не очень понимают, что они делают и почему получается книга иногда хорошая, а иногда плохая. И я думаю, что чем короче книга, тем меньше вранья.

Одно заметное исключение из этого правила о вранье – «Элементы стиля» Уильяма Стрэнка-младшего и Е. Б. Уайата. В этой книге вранье почти или совсем не обнаруживается. (Конечно, книга короткая; восемьдесят пять страниц – куда короче вот этой.) Я скажу прямо здесь, что любой начинающий писатель должен прочесть «Элементы стиля». Правило семнадцать в главе под названием «Принципы композиции» гласит: «Ненужные слова опускать». Я попытаюсь это сделать.

Одно из правил игры, не сформулированное в этой книге прямо, гласит: «Редактор всегда прав». Следствие состоит в том, что ни один писатель не станет принимать все советы своего редактора, ибо все грешны и далеки от редакторского совершенства. Иначе говоря, пишут человеки, редактируют – боги. Эту книгу редактировал Чак Веррилл, как и много-много моих романов. И как всегда, Чак, ты был богом.

Меня поразили мемуары Мэри Карр «Клуб лжецов». Не свирепостью, не красотой, даже не потрясающим народным языком, но своей тотальностью. Это женщина, которая помнит о своих ранних годах все.

Я не таков. Я прожил необычное, рваное детство, воспитывался одинокой родительницей, которая много моталась по стране и которая – в этом я не до конца уверен – временами пристраивала нас с братом к какой-нибудь из своих сестер, потому что экономически или эмоционально не могла нас тащить. Может, она всего лишь гонялась за нашим отцом, который накопил кучу самых разных счетов и потом драпанул, когда мне было два года, а брату Дэвиду – четыре. Если так, то найти его ей не удалось. Моя мамочка, Нелли Рут Пилсберри Кинг, была одной из первых эмансипированных американок, но не по своей воле.

Мэри Карр представляет свое детство почти целостной панорамой. Мое же – туманный ландшафт, из которого кое-где торчат отдельными деревьями воспоминания… и вид у них такой, будто они тебя хотят схватить и, быть может, сожрать.

То, что рассказывается дальше, – это некоторые из таких воспоминаний плюс россыпь моментальных снимков из несколько более упорядоченных дней моего отрочества и раннего возмужания. Автобиографией это не назовешь. Это скорее биографические страницы – моя попытка показать, как сформировался один писатель. Не как человек сделался писателем. Я не верю, что писателем можно сделаться в силу обстоятельств или по собственной воле (хотя когда-то в это верил). Нужен некоторый набор исходного оборудования. И это оборудование никак не назовешь необычным – я верю, что у многих людей есть какой-то хотя бы минимальный талант писателя и рассказчика, и этот талант можно укрепить и заострить. Не верь я в это, написание этой книги было бы потерей времени.

Здесь то, как это было со мной, только и всего – хаотический процесс роста, в котором играло роль все – честолюбие, желание, удача и капелька таланта. Не старайтесь читать между строк и не пытайтесь искать глубокую идею. Строк здесь нет – только моментальные снимки, да и те почти все не в фокусе.

Как писать книги

Издатель

Стивен Кинг
Как писать книги

Если не указано иное, все примеры прозы, хорошей и плохой, принадлежат автору.

«Честность – лучшая политика».

Предисловие первое

Читать еще: Издательства книг в россии список

Эта книга посвящается Эми Тан, которая очень просто и прямо сказала мне, что писать такую книгу можно.

Предисловие второе

Третье предисловие

Как писать книги

Скачать книгу в формате:

Аннотация

Как писать книги

«Честность — лучшая политика».

Мигель де Сервантес

Если не указано иное, все примеры прозы, хорошей и плохой, принадлежат автору.

В начале девяностых (может быть, где-то в девяносто втором, но хорошее время трудно вспомнить точно) я вступил в рок-группу, состоящую в основном из писателей. «Рок-Боттом-Римейндерс» («Rock Bottom Remainders») была выдумкой Кэти Кеймен Голдмарк, книжной обозревательницы и музыкантши из Сан-Франциско. В группу входили: Дейв Барри — гитара, Ридли Пирсон — бас-гитара, Барбара Кинг — клавишные, Роберт Фалгэм — мандолина, и я — ритм-гитара. Было еще трио «поющих девиц», а-ля «Дикси Капс», составленное (обычно) из Кэти, Тад Бартимус и Эми Тан.

Группа намечалась как разовая — мы собирались сыграть два представления на Американской книжной ярмарке, рассмешить публику, вспомнить зря .

Отзывы

Новинки

Покушение, убийство няни и неожиданное замужество выбило из колеи, обрушив на голову горы проблем.

Предвестница. Дар королеве

Покушение, убийство няни и неожиданное замужество выбило из колеи, обрушив на голову горы проблем.

КАК ПИСАТЬ КНИГИ: Советы писателям от Стивена Кинга

Книга, которая читается за пару вечеров, остается в памяти на долгое время. Написано очень живо и будет интересно как фанатам творчества Кинга, так и всем, кто еще не знаком с его слогом. Прежде всего, книга будет интересна писателям, то есть тем, для кого она и предназначена.

Мне доводилось слышать брезгливые высказывания по поводу этой книги, что мол «На самом деле Кинг просто рассказал свою биографию, а написанию книг уделил страниц двадцать» . Спешу вас разуверить — не правда. Биография занимает ровно 1/3 книги, и ее присутствие — очень интересный и полезный пример писательского пути. Историю своей жизни Кинг рассказывает через призму становления себя как писателя , и в этом ее особая ценность. Из его творческой биографии можно подчеркнуть целеустремлённость, применить к жизни настроенность на результат и непреклонную веру в своё дело.

Одно из главных достоинств Стивена Кинга перед другими авторами книг по писательскому мастерству — он практик , и практик довольно известный. Поэтому советы, которые он дает неокрепшим авторам, будут не только интересны, но и полезны.

Инструменты писателя

К написанию можно приступать нервозно, возбуждено, с надеждой или с отчаянием, но только не равнодушно.

Кинг советует каждому писателю сделать себе «ящик для инструментов» и таскать его везде с собой. Самые употребительные инструменты надо класть на верхний уровень ящика.

1 уровень: словарь и грамматика

Избегайте пассивного залога, используйте активный. «Писатель бросает верёвку» , а не «Верёвка бросается писателем» .

Избегайте наречий. Чаще всего сам контекст ПОДСКАЗЫВАЕТ, КАК ИМЕННО было совершено действие. «Он резко закрыл дверь» можно заменить «Он захлопнул дверь» или просто «Он закрыл дверь» . В атрибуции диалогов (авторской речи) наречия также должны появляться как можно реже (крикнула она зловеще, униженно взмолился он и т.д.)

2 уровень: элементы стиля

Чтобы научиться слышать в голове ритм записываемого текста, надо много читать и писать. Проявление ритма Кинг видит в абзаце, который, по его мнению, является основной единицей письма. Именно с помощью отточенных абзацев можно сглаживать повествование, создавать четкие образы и напряжение, оживлять прозаические строки. В общем, если тезисно, абзац является помощником для задавания темпа и ритма вашему тексту, в чем каждый автор должен убедиться на практике. Во время написания не нужно слишком много думать о том, где начинаются и заканчиваются абзацы; действовать будет природа.

Читать еще: Стратегический маркетинг книга

Фишка от Стивена Кинга: откройте любую книгу и именно по объему абзацев вы поймете, трудная или легкая книга.

Чтение — творческий центр жизни писателя

Во время чтения всегда происходит процесс обучения; каждая взятая в руки книга дает свой урок, и зачастую плохая книга может научить большему, чем хорошая. Кинг утверждает: «Лучше всего обучаешься, чего не надо делать, когда читаешь плохую прозу. А хорошее письмо учит читающего писателя стилю, изяществу повествования, развитию сюжета, созданию правдоподобных персонажей и умению говорить правду».

Если хотите быть писателем, вам прежде всего нужно делать две вещи: много читать и много писать. Это не обойти ни прямым, ни кривым путем — по крайней мере я такого пути не знаю.

Нет ничего плохого в том, что в первое время вы невольно будете перенимать стили авторов, книги которых читаете. Вы будете смешивать все понравившееся вам стили, создавая «этакое весёлое варево». Это необходимый этап выработки собственного стиля.

Также Кинг учить находить время для чтения. Он утверждает, что зарыться в книгу можно в любом месте: залы ожидания, театральные вестибюли, очереди на контроле в аэропорту, во время обеда или в туалете; за рулем или в спортзале можно включать аудиокниги.
Хитрость в том, чтобы научиться читать не только взахлеб, но и маленькими глоточками.

Если у вас нет времени читать, то нет времени (или инструментов), чтобы писать. Проще простого. Чтение за едой считается невежливым в воспитанном обществе, но если вы хотите преуспеть как писатель, вежливость в списке ваших приоритетов пойдет во втором десятке. А на последнем месте — воспитанное общество и все его предпочтения. Если хотите писать настолько вдумчиво, насколько можете, ваши дни в воспитанном обществе можно будет пересчитать по пальцам. Почти всякий, отлученный от эфирной груди телевидения, обнаруживает, что с удовольствием проводит время за чтением. Я бы сказал, что отключение вечно бубнящего ящика улучшает качество вашей жизни и качество вашего письма.

Рабочее место писателя

Кинг говорит, что единственная главная вещь, которая должна быть в вашем рабочем кабинете — это дверь, которую можно закрыть.

Сюжет или спонтанность

Известное многим правило «пишите о том, что знаете» Кинг предлагает трактовать как можно более расширенно. Ведь ваши знания далеко не исчерпываются только профессией или постоянной деятельностью.

Много знает сердце, и ещё больше знает воображение. И слава Богу. Если бы не сердце и не воображение, мир беллетристики был бы чертовски узок. Может, его бы и вообще не было.

Писатели в основной своей массе разделяются на два лагеря: продумывание сюжета или предоставление героям возможности действовать самим. Кинг принадлежит ко второму лагерю. Он утверждает, что лишь маленькая часть его книг были написаны по заранее продуманному сюжету, и из-за этого они выглядят довольно искусственными и слишком усердными .

Как сам утверждает Стивен Кинг, в основе его книг лежит не событие, а ситуация, в которую он ставит персонажей и смотрит, как они будут выпутываться. Продумывание сюжета Кинг не признаёт, а интригую считает «последним прибежищем хорошего писателя и первым прибежищем плохого» . Сильная ситуация снимает вопрос о сюжете, ситуация сама вам подскажет и сюжет, и интригу.

Описание

Важно еще знать, что описывать, а что оставить в стороне, пока вы делаете свою главную работу — рассказываете историю.

Описание начинается в воображении писателя, но кончится должно в воображении читателя.

Кинг советует не зацикливаться на описании физических характеристик героев и их одежды . Место действия и текстура важнее, чтобы читатель действительно ощутил себя внутри книги. Для хорошего описания Кинг предлагает выбрать несколько (около четырех) деталей, которые заменят все остальное. Как правило, это те детали, которые первыми приходят на ум.

Перед тем как начать писать, я мысленно вызываю образ места действия, он выплывает из памяти и заполняет глаза разума, те глаза, которые становятся тем острее, чем чаще используются.

Творческий затык

Одним из лучших средств решения проблемы творческого затыка Стивен Кинг считает скуку. Когда у него самого наступило подобное состояние во время работы над объемной книгой, Кинг стал совершать далекие прогулки. Дни, недели, месяцы скучающих прогулок, внутренние монологи, мысленные рассуждения — всё это в один момент может закончится внезапным ответом на все вопросы.

Если есть что-то в работе писателя, что нравится мне больше всего остального, — так это внезапное озарение, когда видишь, как все складывается вместе.

Идея произведения

Еще одним полезным инструментом, который стоит положить к себе в ящик, Кинг считает определение идеи произведения. Но по его мнению, искать идею нужно не на этапе придумывания сюжета, а после того, как текст ляжет на бумагу и первый черновик будет завершен. Именно главная идея книги будет поддерживать вас на плаву, когда в голову полезут вопросы вроде: «О чём же я это пишу и почему трачу на это время?» . Сами идеи рождаются из интересов вашей жизни.

Это вопросы, занимающие мой ум, когда я гашу свет перед сном и остаюсь наедине сам с собой, глядя в темноту и засунув руку под подушку.

Если тезисно переводить на русский, то пишите о том, что вас на самом деле волнует; волнует до такой степени, что может вылиться в идею произведения.

Первый читатель

Кинг советует все свои произведения писать для одного человека, так называемого Идеального Читателя (это может быть ваш супруг, подруга или брат). Это именно тот человек, кому вы сможете первым показать свою рукопись и кто беспристрастно оценит ее.

Еще на этапе написания вы можете ориентироваться на Идеального Читателя: показывать ему работу до завершения черновика не нужно, но мысленно представляя, как отреагирует и где заскучает ваш Идеальный Читатель, вы сможете задать в книге правильный темп повествования и избежать многих ошибок.

Идеальный Читатель в своем комментарии должен касаться языка работы или ее повествовательного смысла. Неконкретная критика не только вам не поможет, но скорее повредит; это будет просто сотрясание воздуха без признаков информации.

А вы читали книгу Стивена Кинга «Как писать книги»? Если да, то какие впечатления она оставила у вас? Вообще любите творчество Кинга?

Всего доброго, друзья. Ваши лайки меня вдохновляют. Так что, всегда буду им рада. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые статьи.

Стивен Кинг «Как писать книги. Мемуары о ремесле». Часть 2

Сегодня мы продолжаем начатый не так давно разбор пособия для начинающих авторов от короля ужасов Стивена Кинга «Как писать книги. Мемуары о ремесле». Первая часть разбора находится здесь: Стивен Кинг «Как писать книги. Мемуары о ремесле». Часть 1. Настоятельно рекомендую ознакомиться, если вы этого еще не сделали. Эта запись завершит разбор основных тезисов книги и подведет субъективный итог под прочитанным. Напоминаю, что все нижеобозначенное является сугубо моим частным мнением и ни разу не претендует на истину ни в одной из возможных инстанций.

Как все-таки писать книги? Дядя, научи плохому!

— Продумывание сюжета и спонтанность истинного творчества несовместимы.

Дело в том, что Стивен Кинг не пишет подробного плана произведения. Да что там, он вообще не пишет никакого плана. Сюжет у него формируется по мере написания. Придумывается, так сказать, на ходу. Вытекает, как говорит сам король, из логики повествования и действий персонажей. Что ж, не он один такой (недавно гостившая у нас Наталья Жильцова тоже практикует методику спонтанного написания). Если честно, я не сторонник этого подхода. Да, у него есть свои неоспоримые преимущества. И главное из них – время, сэкономленное на работе над планом. Однако, работая по такому принципу, автор почти никогда точно не знает, какая у него выйдет вещь – сильная или провальная. Ведь заранее не известно, куда заведет его повествование. Когда же мы сначала составляем план, весь сюжет — как на ладони. Мы видим его целостным, со всеми выпуклостями и провалами, можем заранее оценить его и подкорректировать (а можем, даже отказаться от написания, если посчитаем историю недостаточно перспективной). В методике Кинга такая опция отсутствует. Резюмируя, могу сказать, что данный способ сводит конечный успех к зависимости от одной единственной составляющей – таланта автора. Способен ли автор сходу сделать качественную книгу? Хватает ли у него для этого фантазии, воображения и опыта? Если хватает, то все довольны: читатель получил хорошую книгу, писатель сэкономил кучу времени. Новичок же ни с первого, ни со второго, ни с третьего раза хорошую книгу с ходу не напишет. Выйдет в лучшем случае фанфик, в худшем – бессвязный винегрет. Уверен, старательно отбирая материал, продумывая идею, составляя план, приличную книгу (и по сюжету, и по содержанию) вполне возможно написать даже с первой попытки. Если у вас свой взгляд на этот вопрос, жду ваших мнений в комментариях.

— Сначала придумывается ситуация в духе «что, если», затем персонажи. Далее автор просто наблюдает за развитием ситуации. Если вы сделаете свою работу, ваши персонажи оживут и начнут действовать сами по себе.

Читать еще: Книга javascript для начинающих

Вот таким нехитрым способом формируется замысел произведения. С этого же и стартует написание. Автор помещает одного или нескольких персонажей в каверзную ситуацию, а дальше с любопытством энтомолога наблюдает, как бедные букашечки будут из этой ситуации выпутываться. По ходу дела происходит огранка характеров: выясняется, кто трусливый, кто безрассудный, а у кого с головой не все ладно (как правило, у Кинга всегда есть такой парень). Ситуация под воздействием персонажей начинает деформироваться, видоизменяться, втягивая в себя новых персонажей и убивая попутно старых, и все это в конечном итоге чем-то заканчивается. Редко уничтожением антагониста, иногда смертями всех героев, чаще – чем-то в духе «зло отступило, но обещало вернуться». Подход, конечно, интересный, но стоит ли брать его на вооружение – решайте сами.

— Диалог – это средство показать характер героя. Никогда не рассказывай того, что можешь показать.

С первой частью тезиса согласен полностью. Диалог – есть очень действенный инструмент раскрытия персонажа. Это следует знать и использовать, привнося в речь персонажей индивидуальность (привносить следует, в основном, в содержание речи, а не в произношение и манеру говорить). Что касается второго суждения, то оно верно лишь отчасти. Иногда бывает лаконичнее и правильнее рассказать что-то в двух предложениях, чем городить лишние сцены и захламлять сюжет. Кроме того спешу предостеречь вас от того, чтобы раскрывать информацию через диалоги. Прежде чем решиться на этот отчаянный шаг, убедитесь, что один из собеседников действительно не в курсе выдаваемой вторым информации, и его на самом деле эта информация интересует. Иначе получится что-то вроде того:

— Привет, жена! А я тут вспоминал рождение наших детей. Сашка, наш первенец, родился легко, да и беременность проходила гладко. А вот с Аленкой мы намучились, да. Как дела на работе?

— Мат и нецензурщина – это правда о жизни и героях, которую автор доносит до читателя.

Глубокое убеждение Стивена Кинга заключается в том, что автор всегда должен быть в максимальной степени правдив перед своими читателями. И если кто-то из его героев не стесняется в выражениях, значит, и автор должен эти выражения записывать. Скажем, наш персонаж – обычный парень из рабочей семьи, трудится грузчиком на овощной базе. Разве может он в эмоциональном порыве выражаться литературно? Ясен пень, нет. Вот мы и показываем читателю всю «правду жизни», как она есть, используя именно тот словарный боезапас, которым орудует грузчик с овощной базы. А что вы хотели? Это жизнь, ребятки!

Лично мне кажется, что Стивен Кинг немного лукавит. И это не его персонажи такие ярые поборники обсценной лексики, а в некоторой степени он сам. Персонажи здесь – ширма, прикрытие. Я сделал столь простой вывод из того языка, щедрого на крепкое словцо, которым написана книга «Мемуары о ремесле», где главным героем и одновременно рассказчиком является сам Стивен Кинг. Там нет никаких посторонних персонажей. Есть сам Стивен Кинг, и те выражения, которые мало отличаются от реплик его жизненных героев… Не подумайте, что я как-то осуждаю его, нет. Он волен писать свои книги так, как посчитает нужным. Но вот начинающим авторам я не советую увлекаться непечатными выражениями в своих текстах. Я опробовал это на себе и могу сказать, что негативная реакция читателей на скользкие моменты, как правило, во много раз превосходит тот разрекламированный эффект писательской «правды», на который напирает король ужасов.

— Символика оформляется автором уже после написания текста.

Вполне понятное суждение, которое логично вытекает из предложенного метода работы. Если сюжет заранее не продумывается, то и заложить в него некую символику (библейскую, средневековую или какую-либо еще) до написания просто невозможно. Поэтому автору ничего не остается, как пытаться отрыть ее в уже написанном тексте, и если она находится, то дать ей огранку, грамотно расставить акценты. Если же символика не обнаруживается – не беда. Значит, там ее и быть не должно.

— Идея формируется из сюжета.

Тоже вполне очевидная для данного подхода вещь. Если мы пляшем от ситуации, то основную идею сможем сформулировать только после того, как напишем текст. Это подводит нас к выводу о вторичности идеи при таком подходе к написанию. Хорошо это или плохо, каждый решает сам. По моему мнению, это скорее недостаток. Все-таки, согласно классическим представлениям, автор выстраивает композицию, держа в уме именно наилучшую реализацию идеи. Но только в том случае, если целью является донести до читателя важную мысль. Если же целью — просто развлечь, то идея и не нужна. Она может вытекать из сюжета, а может вообще отсутствовать. Словом, то что нужно для развлекательного чтива.

— Первоначальный вариант пишется со всей возможной скоростью. Сюжет записывается так, как приходит на ум.

Это делается для того, чтобы не потерять интерес к истории во время нудного многомесячного писательского марафона. Я тоже являюсь сторонником метода, при котором необходимо как можно скорее завершить процесс непосредственного переноса истории на бумагу.

— Рукопись вылеживается не менее 6 недель. Затем редактируется и отдается на прочтение Первому Читателю, а также 6-8 друзьям. На основании их отзывов в текст вносятся изменения.

Если первоначально работа над рукописью велась за закрытой дверью в обстановке строжайшей секретности, то теперь наступает время «открытых дверей». Самое любопытное для меня здесь то, что Стивен Кинг не боится и не стесняется править вещь в угоду своим читателям. Если большинство из этих 6-8 доверенных друзей скажет, что в каком-то месте что-то не так, автор спокойно исправит спорный момент. Большой вопрос, должен ли писать идти на поводу у мнения публики или должен стоять на своем до конца? С одной стороны, читатели, действительно, могут указать (и скорее всего, так и будет) на слабые места в тексте. Им-то со стороны видней! С другой, автор, идущий на поводу у публики, играет в опасные игры, рискуя внести дисбаланс в устойчивую сюжетную конструкцию. Кроме того, держим в уме древнюю мудрость о том, что всем не угодишь.

Пытаясь посмотреть на этот вопрос под другим углом, я могу сказать, что читатель платит деньги за то, что ему нравится. Так что если писатель хочет, чтобы его книги хорошо продавались, значит, и к мнению публики ему прислушиваться все же придется. Вот так-то.

— В процессе редактирования текст нужно сокращать. Второй черновик должен быть меньше первого по объему на 10%.

А вот это стало для меня откровением. Обычно в процессе редактирования текст неуклонно распухает. Автор норовить добавить новые подробности, уточнения, расширить описания и диалоги. Кинг тоже кается, что страдает от такой болезни, но редакторы неуклонно настаивают на сокращении объема. Это позволяет сделать книгу динамичнее, что в свою очередь помогает удерживать читательское внимание. В этом совете определенно есть разумное зерно.

Итоги.

Наверное, может показаться, что я излишне критичен по отношению к Стивену Кингу. Я так не считаю. Некоторые вещи из творчества Кинга мне нравятся, некоторые нет. Книга «Мемуары о ремесле» показалась мне излишне раздутой. Первая и третья части, где автор излагает свою биографию и рассказывает о трагическом случае с фургоном, под колеса которого он угодил, не имеют никакого отношения к тому, как писать книги. В книге очень много воды. И она уже после первого прочтения оставляет неоднозначное впечатление.

Что касается советов мастера, то они также во многом неоднозначны. Это касается и нецензурной лексики, и диалогов, и исправлений, и многих других вещей. Есть советы действительно полезные. Справедливости ради книга, как мне кажется, должна называться «Мемуары о ремесле. И пару слов о том, как Стивен Кинг пишет книги». Убежден, что значительная часть советов и рекомендаций не подходит для большинства молодых русскоязычных авторов.

Сама методика Кинга хоть и интересна, но не лишена слабых мест. Резюмируя, ее плюсы я вижу в следующем:

Значительно сокращается время на предварительную подготовку к написанию;
Интрига сохраняется до самого конца. Даже сам автор не знает, чем закончится его история.

Минусы же такие:

Не каждый автор сможет написать качественную книгу без серьезной предварительной подготовки;
Автор заранее не знает, какая идея будет у его произведения. Она сформируется только после завершения написания;
Сложность редактирования. Если автору вдруг не понравился какой-то сюжетный поворот в самом начале истории, вполне возможно, переписывать придется значительную часть книги.

Немного напоминает лотерею. Никогда не знаешь, чем все закончится – большим кушем или впустую потраченным временем. Я полагаю, что метод Стивена Кинга в большей степени подходит авторам уже состоявшимся, имеющим богатый опыт работы и с сюжетами, и с текстом, способным управлять развитием истории, направлять ее в нужное русло. Новички же, взявшись за роман в такой манере, практически без подготовки, обречены на провал. Им я рекомендую работать с планом и предварительно все хорошенько продумать, прежде чем садиться писать. Вот такой у меня взгляд на вопрос.

На этом все на сегодня. Жду ваших мнений по этому разбору, а также по самой книге «Мемуары о ремесле» в комментариях. Пишите книги, работайте над собой. До скорой встречи!

Стивен кинг как написать книгу

Стивен кинг как написать книгу